Эвакуированный из солнечной Одессы в 1941 году в среднюю полосу паренек очень старался учиться. И сегодня, когда Яков Михайлович Сирота разменял десятый десяток своей жизни, 43 года которой отдано самолетостроению, он настоятельно советует молодым получать образование.
В 1945 году он стал студентом Свердловского политехнического института, а через пять лет был принят на должность инженера- металлурга на Авиационный завод в Куйбышеве. На то время на заводе был серьезный объем металлургического производства. Сегодня трудно поверить, что от самой маленькой до самой большой детали самолета делали на одном предприятии, закаляли в термическом цехе, где и начал свой профессиональный рост будущий главный металлург Куйбышевского авиационного завода.
«Мы создавали технологию производства деталей самолета, инструкции для цеха, и цех работал по ним. Каждый год мы пересматривали технологии, если нужно – дополняли. И сегодня работают по нашим технологиям», — говорит Яков Михайлович.
Пришлось Якову Сироте на своем пути встретить легендарных людей – конструкторов, летчиков, даже космонавтов. Среди них был известный конструктор Андрей Николаевич Туполев.
— Каким он был?
— В первую очередь гениальным. Бывал у него на совещаниях в Москве много раз, когда создавали новые технологии. Туполев не просто сам был талантлив, он открывал это в других. Спокойно-требовательный, он порой был матершинником высокого класса. Это его не портило – просто, видимо, было отдушиной. Интересно проходили совещания. Сидим, слушаем. Он говорит, представляет нам штрихи нового самолета, а в голове уже все складывается в целое. Умел же! Тут же конструктора и технологи брались за дело. Конструкторов у него было не меньше двух тысяч.
— С кем из космонавтов вам посчастливилось встретиться?
— С очень многими. Все они после полета прилетали на наш заводской аэродром. Их встречали руководители завода, представители спецслужб и потом работники завода. По радио передавали, что можно встретить космонавта. Не говорили — какого, знало только высокое начальство, но как-то само собой узнавалось. Мы были первыми обычными людьми, с кем встречались наши космонавты после полета, поэтому радовались все.
Первым стал Гагарин. Юрий Алексеевич был таким, каким его и представляют наши СМИ – улыбчивым, живым и отзывчивым. Он со всеми здоровался, всем пожимал руки. Так вышло, что мне не пожал
. Я был расстроен. Зато потом меня не пропустил ни один космонавт. Особенно запомнилась Терешкова. Красивая очень. Быковский. Он был третьим. Они сходили с трапа уже причесанные, в полулётной форме – их за ночь, видимо, успевали приодеть и привести в себя. У нас с заводом «Прогресс» аэродром был общим. Разделяли нас забор и ворота. Прогрессовцы тоже приходили встречать космонавтов. Между нами открывались ворота, и набиралась примерно тысяча человек. Потом космонавтов везли отдыхать на Первую просеку.
— А что вы можете рассказать о Лунной программе?
— Лунная программа выполнялась «Прогрессом». Они делали первую и вторую ступень ракеты. Сама ракета была огромных размеров. Наверное, 50 метров в диаметре первая, и вторая ступень – 20метров.
Нашему заводу поручили делать третью ступень – самую сложную, между прочим, которая и должна была подлететь к Луне и из нее уже должен выходить лунный модуль (луноход). Все, конечно было очень засекречено. Конструкторов отгородили, все, что касалось третьей ступени, очень охранялось . Я знал об этом, потому что был уже заместителем главного металлурга завода. Это, естественно, вел Туполев. Началось все где-то в 1964 году, а закончилось в 1974.
— Почему закончилась «Лунная программа»?
— Ну, по нашим сведениям, это была огромная трата денег. Забирались средства отовсюду. Еще , по нашим сведениям, случилась катастрофа одного модуля. Не знаем, что там случилось, но она взорвалась. Ракета, которая готова была прилуниться. Мы делали несколько вариантов модулей. Что-то около 10 штук. Взорвалась то ли вторая, то ли третья ракета. После этого пришла команда потихоньку прекращать программу.
Нельзя не сказать, что параллельно этим же занимались американцы, а они, как оказалось, Луну посетили первыми. Амбиций поубавились. Интерес притих. Хотя нам говорили, что все будет продолжаться, что на Луну посадим лучшую ракету, но все пошло прахом.
Последние шесть лет я был главным металлургом завода. Очень горжусь, что создавал самый надежный самолет – ТУ-154. При директоре Земце мы «разогнались» от 1 до 7 самолетов в месяц. Огромный лайнер на 160 пассажиров. Сделали мы примерно 980 «Тушек». Были еще разные модификации Ту-154. Мы делали даже противолодочный самолет на этой конструкции. Транспортный, заправщик, санитарный и многие другие.
Семья тоже была при заводе. Жена – экономист, дочь в лаборатории. Сын проработал три года, и время отправило его в свободное плавание. Перестройка все погубила. 28 тысяч человек на заводе – это целый город и сегодня две с небольшим – так, пару домов.
Сегодня Яков Михайлович Сирота живет в частном доме. Большие чистые комнаты. Красивая советская мебель. Много книг. Компьютер, которым он легко владеет и фотография самолета на стене. Очень хочется, чтобы то, о чем он рассказал нам сегодня, стало не только причиной для гордости, но и поводом, мотивацией нашей молодежи для дел великих, настоящих, способных не просто вывести нас в ряды первых, а позволить жить в надежде и радости.